Павлов и Нестеров, или Колтуши 80 лет спустя

Собираясь углубиться в историю дружбы двух замечательных людей своего времени, академика Ивана Павлова и художника Михаила Нестерова, я задался вопросом: что послужило катализатором их крепкой дружбы, ее доброй закваской? Дружбы людей, уже повидавших жизнь. Дружбы, перетекшей потом в дружбу семьями. Павлов и Нестеров - "физик" и "лирик", атеист и человек верующий, "человек рассудка" и "человек чувства" - почему буквально с первого взгляда, первого слова они нашли общий язык и прониклись друг другом. Думаю, я нашел для себя ответ на этот вопрос. Оба этих человека были одаренные талантом, но не избалованные жизнью честные трудяги, до конца дней служившие каждый своему делу. «Я не был по своей природе "флегмой", - вспоминал Нестеров, - однако Иван Петрович во всем и всегда был впереди». Доброй памяти этих выдающихся людей я посвящаю свой очерк.

И.П. Павлов с семьей в Колтушах. Весна 1934 г. Фото из архива института физиологии РАН имени Павлова.

Нестеров Михаил Васильевич. Конец 1920-х - 1930-е годы.


Гостиная в музее-квартире И.П. Павлова в Санкт-Петербурге. При жизни хозяина стены гостиной были полностью завешаны коллекцией картин. Художественные вкусы нередко становились предметом споров Нестерова и Павлова. Павлов отдавал предпочтение реалистичной живописи передвижников.

"Страстная динамика" беседы с Павловым, "внутренний напор", "ясность мысли", позволили увидеть Нестерову "своего Павлова", портрет которого художник закончил спустя три недели в Колтушах Ленинградской области, где находилась научно-опытная биостанция ученого-физиолога. Портрет писался на застекленной террасе, находящейся на втором этаже деревянного дома-лаборатории, где жил Павлов с семьей во время своего пребывания в Колтушах. До наших дней этот дом у колтушского озера, в котором Павлов купался каждый день несмотря на погоду, не сохранился. Павлов читал на террасе книгу, и за этим занятием Нестеров запечатлевал на холсте ученого, иногда терпеливо прерываясь, когда Иван Петрович со свойственной ему горячностью начинал делиться мыслями о прочитанном. Отношения Павлова и Нестерова день ото дня упрощались. Художник пишет в книге "Давние дни": "Я мог тогда уже видеть иного Павлова, более сложного, в более ярких его проявлениях, и я видел, что необходимо написать другой портрет этого совершенно замечательного человека, но кем и когда этот портрет будет написан - сказать было нельзя..." (Нестеров. "И. П. Павлов и мои портреты с него").


Рабочий столик Серафимы Васильевны, супруги Павлова, в квартире в Петербурге. Наверху - авторское повторение первого портрета Павлова работы М.В.Нестерова (1930)


Вторая справа картина, верхний ряд: этюд Нестерова "Стеша" для картины "Соперницы".
Верхний ряд, слева: Нестеров. Набросок к портрету И.П. Павлова. 1930 г.
Нижний ряд, справа: Нестеров. Портрет В.И. Павловой (дочери И.П. Павлова). Бумага, карандаш.

В следующий раз ученый и художник встретились спустя три года, в июле 1933-го. К этому времени было построено новое здание лаборатории, которое теперь называют "Старой лабораторией". Здесь в квартире на втором этаже жил Павлов, здесь же на втором этаже останавливался в 1933-1935 гг. Михаил Нестеров. Спустя 84 года после открытия дверей "Старой лаборатории", прохладным майским днем, я воспользовался возможностью побывать в этом удивительном месте и теперь спешу поделиться своими заметками. О том, что здесь сохранилось с тех давних дней, и о том, что было безвозвратно утеряно.


С.П. Светлицкий, Н.П. Мовчан. Вид Колтушей, написанный с аэрофотоснимка 1935 г.
Пояснения:
1 - храм Петра и Павла, архитектурная доминанта Колтушей (закрыт в 1937 г., взорван в 1964 г.)
2 - дом-лаборатория И.П. Павлова в первое время после организации Биостанции в 1926 г.
3 - коттеджи для проживания научных сотрудников
4 - Старая лаборатория (оконч. 1933 г.)
5 - коттедж для проживания И.П. Павлова и его семьи (оконч. 1935 г., сгорел в 2017 г.)
6 - Новая лаборатория (оконч. 1935 г.)
7 - помещения для экспериментальных животных (виварии)

Путь мой к "Старой лаборатории" лежал мимо самобытных домиков в стиле конструктивизма, творений архитектора Павловского городка И.Ф. Безпалова, в которых по сей день живут сотрудники института.


Не знаю, как внутри, но снаружи состояние некоторых домов крайне плачевное.


На площади перед зданием "Новой лаборатории" гостей встречает сам Иван Петрович Павлов с одной из своих собак, изучением рефлексов которых он занимался здесь, в Колтушах. Как первоклассный хирург Павлов изображен на памятнике в хирургическом халате.

В.В. Лишев. Памятник И.П. Павлову. 1951 г.

Людей на улицах почти нет, и в воздухе царит атмосфера печального спокойствия забытой Богом русской провинции. По мере приближения к парку института физиологии на аллеях начинают появляться дамы с колясками и редко семейные пары, прогуливающиеся с маленькими детьми. При входе в парк предупредительная надпись гласит, что здесь начинается охранная зона ЮНЕСКО.


На столбе приклеено размытое объявление о субботниках для всех неравнодушных жителей, и я могу ошибаться, но мне кажется, что поддерживаемая чистота парка и аккуратно окопанные по периметру бюсты ученых - заслуга именно этих неравнодушных жителей.


Разумеется, деятельность простого человека, пусть и неравнодушного, рано или поздно ограничивается определенными пределами. Об этом, а еще о равнодушии тех, кто призван следить за памятником федерального значения, живописно свидетельствует вход в парк со стороны трассы.


Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 540-021. Научный городок И. П. Павлова на Колтушских высотах.

Но вернемся обратно и войдем на территорию парка. Еще несколько недель назад здесь стоял белый дом колтушской архитектуры с заколоченными досками окнами, построенный в 1935 году.


Сам Павлов пожить в этом доме не успел - сюда перебралась его семья из "Старой лаборатории", в доме этом останавливался Михаил Нестеров, когда приезжал гостить в Колтуши после смерти в 1936 году И.П. Павлова. "<...> повели меня осматривать дом. Он оказался уютным, отлично обставленным. Масса цветов, хорошо скомбинированных. Моя комната отличная, с видом на Питер (вечерние вдали огни)<...>" (Нестеров. Письма. Колтуши, 12 августа 1936 г.). Сейчас на месте дома остался торчать обрубок кирпичной трубы, окруженный обгоревшими досками.


Пока я наблюдал это унылое зрелище, к пепелищу резво подъехал мальчик на велосипеде.


В "Старой лаборатории" Иван Павлов жил на втором этаже в квартире в конце длинного коридора, где теперь располагается музей его имени. Неподалеку, за одной из примыкающих к коридору дверей останавливался в свое время и Нестеров.



Летом 1934 года Нестерову впервые пришла мысль написать с Павлова еще портрет, "большой" и "композиционный" вместе с Верой Ивановной, дочерью ученого - "этим двойником Ивана Петровича". Опасения художника заключались лишь в том, что его с Павловым суммарный возраст переваливал за полторы сотни лет - "что с нами будет через год, будем ли мы оба такими "молодцами", как сейчас, или от нас останется только труха." (Нестеров. Письма. Колтуши, 21 августа 1934 г.). Опасения оказались не напрасны, поскольку весной 1935 года 85-летний Иван Павлов серьезно заболел. По выздоровлении Павлов возглавил XV Международный съезд физиологов в Ленинграде, а затем в конце августа пригласил в Колтуши Нестерова, который поехал туда с определенным намерением - начать с Павлова второй портрет.


Гостиная в квартире Павлова в Колтушах. На буфете - портрет И.П. Павлова работы И.И. Бродского. 1935 г.


Старинный полубуфет в гостиной Павлова.


Кабинет академика Павлова в Колтушах.

Место для написания портрета Нестеров выбрал на веранде дома - любимом месте отдыха Павлова.


Художник приметил: "во время утреннего чая приходит заместитель И.П. по биостанции, Виктор Викторович Рикман, <...> остается с докладом по биостанции, потом идет общая беседа - и я вижу, что никто так умиротворяюще не действует на И.П., как Рикман, и я вижу, чувствую, что он один может мне помочь." (Дурылин. "М.В.Нестеров").


Столик на веранде, за которым Павлов принимал утренний доклад Рикмана. На мольберте - портрет И.П. Павлова художника М.В. Нестерова (копия художника С.Ф. Бобкова)

"Иван Петрович недолго остается молчаливым, начинает задавать вопросы; <...> чем дальше, тем беседа делается оживленнее; я принимаю в ней посильное участие. <...> И.П., оживляясь, имеет манеру для большей убедительности пристукнуть по столу кулаком, что дало мне повод ввести в портрет столь свойственный И.П. жест, рискуя вызвать протест окружающих и близких его. Ничуть не бывало - все мою мысль одобрили: жест остался." (Дурылин. "М.В.Нестеров").


Нестеров М.В. Портрет академика И.П. Павлова. 1935. Государственная Третьяковская галерея.
В глиняном горшке - белые звездочки "убора невесты", по словам Нестерова, цветка «наивного и такого "провинциального"».

Нестеров пишет из Колтушей своему давнему другу, художнику Павлу Корину: "Я работаю с остервенением, по пять - восемь часов просиживаю у мольберта (Елена Павловна разрешила не больше двух; как же, так я и буду ее слушать!)." (Письмо от 9 сентября 1935). Из этого письма явствует, с каким вдохновением и творческим азартом осуществлял свою задумку о втором портрете ученого 73-летний Михаил Нестеров. В письме Елене Павловне Разумовой, своему лечащему врачу, Нестеров говорит о том, что на сами сеансы у него уходит часа 1,5 - 2 в день, остальное же время тратится на "дополнительные работы, касающиеся портрета (фон и т.п.)." (Письмо от 3 сентября 1935).

О фоне портрета следует сказать особо. Нестеров пишет: "<...> я подумывал <...> написать в окне просто местный пейзаж, но я видел и знал, что И.П., хотя и примирится с этим, но в душе будет огорчен, что я изобразил его не на фоне любимого им детища, который мог придать портрету некоторую историчность, и я решил написать «городок»".


Вид из окна веранды на антропоидник и сгоревший дом.

Нестеров написал Павлова, волевым жестом положившего руки на график работ биостанции, на фоне "любимого им детища", созданного ученым на закате жизни. Весь профиль Павлова на портрете аккумулирует мысль и энергию "неуемного старика", который "сидеть не любит. Все бы ему кипеть, бурлить." (Дурылин. "М.В. Нестеров"). Не в этом ли кипении мысли и бурлении энергии разгадка колоссальных научных успехов великого русского ученого?.. За второй портрет Павлова Михаил Нестеров при первом присуждении Государственной премии в 1941 году получил премию первой степени.


Улей с пасеки, находившейся в 100 м от здания "Старой лаборатории". У М.В. Нестерова в книге "Давние дни" есть интересное воспоминание о том, как Павлов, наблюдая за пчелами, путем проб и ошибок делал выводы об особенностях их поведения.

Вскоре после смерти в феврале 1936 года Ивана Павлова Нестеров напишет в письме: "Я лично в нем потерял хорошо настроенного ко мне человека, горячего собеседника и спорщика. Последнее наше свидание и прощание было с ним особенно дружественно, после поцелуев он, с свойственной ему порывистостью, выскочил на площадку лестницы, крича мне вослед: «до лета, до лета!..» но живым нам уже больше не суждено встречаться!.." (Нестеров. Письма. Москва, 10 марта 1936 г.). Тело академика с большими почестями было предано земле на Литераторских мостках в Санкт-Петербурге.


Кинохроника. Академик Иван Павлов играет в городки в Колтушах.

Из "Старой лаборатории" я иду вдоль озера и наконец выхожу к деревянной церкви, построенной неподалеку от утраченной церкви Петра и Павла с колокольней, бывшей во времена Павлова доминантой Колтушей. Петропавловский храм был закрыт в 1937 году, вскоре после смерти ученого, а его настоятель расстрелян. Супруга И.П. Павлова Серафима Васильевна была глубоко верующим человеком. На церковные службы в разрушенный ныне храм ходил и Михаил Нестеров: "Погода дивная, был у обедни, в Успеньев день пойду опять. Здесь и священник хорош, и служба тоже, напоминают митрополита Алексия [Симанского, с 1945 г. Патриарха Московского и всея Руси - прим. автора]...". (Нестеров. Письма. Колтуши, 27 августа 1934 г.).


Храм прав. Иоанна Кронштадтского в Колтушах.

Совсем не лишним будет сказать здесь об отношении к вере великого русского физиолога. Михаил Нестеров вспоминает о своих разговорах с ученым на эти темы: "Иван Петрович был откровенным атеистом. Наш Павлов, рожденный в духовной семье, уважавший своих дедов, отца, мать, в ранней своей поре, еще, быть может, в Рязани, а позднее в университете, в Медицинской Академии, где в те времена господствовали материалистические теории, по склонности своей натуры проникся этими теориями, их воспринял со всем пылом своей природы, просолился ими, как то было с тысячами ему подобных. Придут времена, наука раскроет сложную природу человеческого организма, природу его психологии, ее разновидность, все это узаконит, тогда вопрос о вере и неверии надет сам собой. Вот смысл того, что говорил вдумчивый, верящий в силу науки великий экспериментатор." Но не все так просто. Сын священника Иван Павлов, по словам его внучатого племянника Александра Павлова, был "хотя и “безбожник”, но “безбожник” какого-то особого рода, не чистой воды". Он отстаивал колокольный звон в Колтушах, любил ходить в храм на службы, дома у Павлова всегда праздновали Рождество и Пасху.

Интересно примечание Павлова к анкете, присланной ему Лондонским обществом Christian Evidence Society: «<...> В моем неверии я вижу не преимущество, а проигрыш по сравнению с возможностью быть верующим. Я глубоко убежден, что религиозные чувства и склонности являются жизненной необходимостью человеческого существования, по крайней мере, для абсолютного большинства» (Санкт-Петербургское отделение АРАН. Фонд 259. Оп. 1а. Ед. хр. 20, 21).


Храм Петра и Павла в Колтушах. Акварель одной из сотрудниц академика Павлова. 1930-е.

Возвращаясь из Колтушей, полный ярких впечатлений, я думал о том, какая судьба ожидает этот бесценный городок Павлова, создание великого ученого и верного сына своего Отечества. Будут ли по-прежнему гореть здания городка и осыпаться буквы со здания "Старой лаборатории", или все-таки не дадут разрушиться тому, что было создано энергией одного человека, который со сжатыми кулаками, волевой и умудренный жизнью, запечатлен Нестеровым на веранде любимых Колтушей. Человека, оставившего глубокий добрый след в сердцах своих современников, гения русской науки...